— Мне удалось прогнать их в астрал, — пояснил я. — Развоплотить я их не смог. Уж очень сильными были эти бестии. Но я надеюсь, здесь они не появятся ещё очень долго.

— Что за призраки? — уточнила Арина Родионовна.

— Жертвы нашего маньяка, — ответил я. — Последней которого стала Диана. В убийстве которой обвиняют Пожарского.

— И сколько их здесь было? — спросила секретарь.

— Семь. Все они почти одинаковой внешности. Как у…

В этот момент, в голове словно бы вспыхнула яркая лампочка. И от внезапного озарения, я едва сдержался, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу. Ну и дурак ты, Чехов!

— Регины, — закончил я мысль. — Выходит, тот, кто охотится за моей клиенткой, убил и остальных. Нужно поднять убийства всех актрис, подходящих под описание. Если тела нашли…

— Вы сможете вспомнить, как они выглядели? — уточнила Арина.

Я зажмурился, пытаясь представить девушек перед внутренним взором.

— Пожалуй, смогу. Придется объявить мертвыми тех, кто в розыске. А потом надо будет доказать, что у всех убийств один ритуальный мотив. И тогда Пожарский может выйти на свободу, — лихорадочно забормотал я.

— А если его обвинят во всех убийствах? — с сомнением уточнила Арина Родионовна.

— Первых жертв маньяк убил еще во время Смуты, — пояснил я. — Девушки были из разных лет. Первую я, кажется, где-то видел. Быть может, в старом кино… В те времена Пожарский еще не родился.

Секретарь задумалась, а затем протянула:

— При условии, что жандарм-следователь на такое согласится. Проще посадить Пожарского, чем искать иголку в стоге сена. Человека, который обладает силой в огромном Петрограде.

— Нужно постараться уговорить следователя, — решительно произнес я. — Сейчас это единственный вариант. К тому же если жандарм закроет такое дело и передаст его в суд — его сто процентов ждёт повышение. И у меня есть на примете очень амбициозный парень, которому по плечу заняться этим делом.

Разговор прервал звонивший в кармане телефон. Я вытащил аппарат, взглянул на экран, на котором высветился незнакомый номер. Нажал на кнопку приёма вызова:

— У аппарата.

— Павел Филиппович, вас беспокоит секретарь Анастасии Барковой, — послышался в динамике женский голос. — Анастасия очень ищет встречи с вами.

— Хорошо, — односложно ответил я, раздумывая, откуда у Барковой мой номер телефона.

— Когда вам будет удобно?

— Завтра.

В динамике ненадолго повисло молчание, а затем девушка-собеседник осторожно произнесла:

— Мастеру Анастасии очень хотелось бы увидеться с вами сегодня. Она может подать за вами машину. Или приехать в удобное для вас место.

«Старая промзона на Северо-западе», — чуть было не ляпнул я, но вовремя подумал, что старые мануфактуры со злыми призраками невест какого-то маньяка плохо подходят для переговоров.

— Давайте через три часа в ресторане «Лунный свет».

— Хорошо, — быстро согласилась секретарь и с надеждой уточнила:

— А раньше у вас никак не получится?

— Увы, — со вздохом ответил я.

— Хорошо. Тогда через три часа, — согласилась девушка и я нажал на отбой вызова. Хотел было убрать телефон в карман, но аппарат зазвонил снова. И я тяжело вздохнул и снова принял вызов с незнакомого номера:

— Слушаю.

— Павел Филиппович, большое вам спасибо, — послышался в динамике радостный мужской голос.

— Простите, но я не узнаю вас. С кем имею честь общаться?

— Простите, мастер Чехов. Где мои манеры? Это Антон Залежный. Художник, к которому вы приезжали сегодня. Меня вызывали в участок жандармерии, и следователь сказал, что с меня сняли все обвинения. Жанский забрал заявление и даже извинился. Уж не знаю, как у вас получилось, но я ваш должник. Правда денег, чтобы оплатить ваши услуги, у меня нет…

— Их оплатит министерство Юстиции и Империя, — ответил я. — Но собаку, к сожалению, придется вернуть хозяйке, мастер Залежный.

— Жаль.

Голос в динамике погрустнел, и я добавил:

— Хозяйка очень любит своего питомца. Песика у нее украли. Она достаточно обеспеченная женщина. Думаю, заплатит вам хорошее вознаграждение.

— Да я понимаю, — тяжело вздохнул Залежный и как мне показалось, его голос дрогнул. — Бобик, идём гулять.

Вызов прекратился, и я убрал телефон в карман и пояснил стоявшей рядом Арине Родионовне:

— Дело Антона Залежного закрыто. Жанский забрал заявление.

Секретарь удивлённо посмотрела на меня:

— Как вам это удалось?

Я пожал плечами:

— По вензелю на ошейнике нашел в Сети хозяйку, у которой пропал Бобик. По документам его, кстати, зовут Барри. От нее узнал, что собака пропала сразу после визита одного доставщика.

— Которым был Жанский, — догадалась Арина.

— Верно. Он украл собачку, и продал ее за рубль. А затем узнал, что Баркова, настоящая владелица песика, назначила за пропавшего Барри вознаграждение. И оно было больше, чем тот рубль, который выручил Жанский с продажи. Он пошел к Залежному, чтобы выкупить пса. Но получил отказ. И тогда в голове доставщика созрел хитрый план. И Жанский решил подать заявление в жандармерию о краже, чтобы получить пса и вернуть его за вознаграждение. Такие дела.

— Но Антон же мог попасть на каторгу! — ахнула девушка.

— На самом деле вряд ли. Скорее всего ему бы назначили работы, — машинально ответил я.

— Но Жанский-то не знает свод уголовного уложения, — возразила Арина.

— И то верно, — вздохнул я. — Идёмте, Арина Родионовна. Пора уже покинуть это негостеприимное место.

По дороге до машины мне снова позвонили. На этот раз под незнакомым номером была Нина, жена Темы, которого хотела увести из семьи злая колдунья. Она рассыпалась в благодарностях и сказала, что Альбина забрала заявление, а муж пришел, извинился и даже попросился обратно.

— Спасибо вам, Павел Филиппович, — дрожащим голосом благодарила меня женщина. — Вовек вашей доброты не забуду.

Я вымученно улыбнулся:

— Такая моя работа.

Женщина ещё несколько минут благодарила меня на разные лады, желая мне здоровья, удачи, хороших клиентов и только выигрышных дел. А затем спохватившись сказала, что я, наверное, занят и она меня отвлекает, и мы распрощались. И я убрал в карман телефон как раз в тот момент, когда мы подошли к «Империалу».

Фома потянул носом воздух, словно принюхиваясь, а затем обеспокоенно покосился на меня:

— Что стряслось, вашество? — с тревогой уточнил он.

— Все хорошо, — поспешно заверила его Арина Родионовна. — Павел Филиппович сразился в цеху со злыми призраками, но вышел из боя победителем.

— А Арина Родионовна…

— Смотрела за боем и поддерживала мастера Чехова, потому что не смогла драться, — улыбаясь перебила меня секретарь.

Слуга нахмурился, покосился на девушку, но ничего не ответил. Покачал головой и открыл дверь, помогая нам сесть в авто. И мы удобно устроились на заднем диванчике. А слуга занял место за рулём:

— Домой? — уточнил он, обернувшись к нам.

— Да, — выдохнул я.

Парень кивнул и взглянул на меня в зеркало заднего вида:

— Вы бы это… — робко буркнул он. — Помаду бы утерли с губ. И шею прикрыли. А то там след от зубов, Любовь Федоровна волноваться будет.

— Сейчас.

Арина Родионовна принялась копаться в сумочке. И при упоминании о поцелуе щеки девушки стали пунцовыми:

— Вот.

Она достала пачку влажных салфеток, открыла ее, вытащила одну и потянулась было, чтобы стереть помаду, но в последнюю секунду опомнилась и просто передала мне.

— Спасибо.

Я взял салфетку и тщательно принялся тереть губы. Поднял воротник пиджака, скрывая отметину призрачной невесты. И боковым зрением заметил в зеркало заднего вида, как Фома широко улыбнулся и завел двигатель машины. И авто, набирая скорость, повезло нас прочь от проклятой мануфактуры.

Собака, которая объединяет

Почти всю обратную дорогу мы молчали. Только когда машина уже подъезжала к папке дома, я обернулся к Арине Родионовне и уточнил: