— Что с вами Павел Филиппович. Это ведь я.

— Мы имеем дело с мимиком, — твердо сказал я. — Он способен принимать облик любого человека, как я полагаю. Именно такой человек убивал несчастных невест. И он выслал Регине ландыши. А полчаса назад мне позвонили вы и уверили, что получили корзину ландышей.

— Не я, — девушка нахмурилась. — Как вам доказать, что я на самом деле я и есть? Вы знаете способ?

— Вряд ли он вам понравится.

Девушка пристально смотрела на меня, ожидая ответа. И я нехотя произнес:

— Ну, Зимин говорил, что резкая боль может сбить маскировку. Но я не могу…

Арина Родионовна решительно подняла рукав халата, обнажая бледное запястье с изящным рисунком вен. Девушка крепко взяла кожу в складку на тыльной стороне руки. Закусила губу и показала мне красный след от ногтей:

— Вот. Теперь вы мне верите.

Я кивнул.

— Тогда давайте пройдем в другую комнату.

Хозяйка провела меня в просторную кухню. Указала стул с высокой спинкой рядом со столом, сама же подошла к плите. Я смотрел, как девушка берет длинную спичку, зажигает ее и подносит к конфорке. Она поставила на огонь изысканный небольшой чайник. Обернулась ко мне и рассеянно призналась:

— Простите, мастер Чехов, я не ждала гостей так поздно.

— Все хорошо, — успокоил я девушку. — Так как же произошло, что вы мне не звонили, но вызов от вас сохранился в моем телефоне.

Девушка пожала плечами, а затем вышла из кухни, оставив меня одного. Я удивлённо посмотрел ей вслед.

— Вы еще не освободились? — из стены высунулся неугомонный Карпович. — Я таки могу подождать вас до утра, если нужно. И даже не стану вам досаждать понапрасну. Поверьте.

— Побудьте в парадной, Ринат Давидович. Я не задержу вас надолго.

— У меня много времени, — с наигранной печалью вздохнул старик, вынул из кармана газету и подслеповато уставился на страницу. — Моя старушка еще не умерла. Она не особо старается. Видимо нравится жить на пенсию и нервировать наших несчастных внуков. Так что торопиться мне некуда.

Я заметил дату под заголовком и подумал, что Карпович не может ожидать смерти своей супруги, так как газете было более тридцати лет. То есть сейчас его жене должно перевалить за сто двадцать лет.

— Буду ждать в парадной, — вновь деловито уведомил меня Карпович и растворился.

Арины Родионовны не было десять минут. Как и верного своему слову призрака. За это время чайник успел закипеть, я выключил плиту, взял стоявшую на столе кружку, налил в нее кипяток. На открытой полке стояла жестяная банка с логотипом чайной компании. И после недолгих раздумий я открыл её. В банке и правда оказался хороший крупнолистный чай. Я засыпал щепоть прямо в кружку, залил листья кипятком. Слил первую воду в раковину, заварил чай и накрыл кружку.

Арина Родионовна вернулась на кухню, когда чай уже настоялся до черноты, и я уже дегустировал напиток. Девушка села на стул рядом и удивленно пробормотала:

— Странное дело.

— Что случилось? — уточнил я.

— Телефон, — растерянно ответила Арина Родионовна. — Не могу вспомнить, куда я его положила. Вас не затруднит мне позвонить?

Я сделал глоток чая, вытащил из кармана аппарат, нашел нужный номер, нажал на вызов. И механический женский голос сообщил, что абонент недоступен.

— Ваш телефон вероятно уже лежит на дне реки, Арина Родионовна, — ответил я, начиная понимать задумку мимика.

Нечаева удивлённо приподняла брови, и я пояснил:

— Вы сегодня куда-нибудь ходили?

— Конечно. У меня скопилось много дел. Я встречалась с подругой, посетила выставку, отнесла книги в библиотеку. Поэтому я приехала домой только вечером.

— Где-то во время этих ваших дел, аппарат поменял владельца. И попал к нужному человеку. А он позвонил мне, и рассказал про подаренный букет.

— Вот как. И кем же был этот человек?

— Убийца невест. Светлый мимик, который убил Диану и охотится за Региной. Видимо, ему не очень нравится, что я решил взяться за его поиски так активно.

— Понятно, — ответила девушка и покосилась на кружку, которую я держал в руке. Пришлось пояснить:

— Прошу прощения. Просто вы отлучились, вода закипела, и я решил заварить себе чай. В шкафчики я не заглядывал, уверяю вас. Напиток, кстати, очень хороший.

Я сделал ещё один глоток.

— Все хорошо, — улыбнулась Нечаева. — Может быть, расскажете про эти поиски?

Я пересказал события выходных. Девушка слушала молча, не перебивая меня. Только иногда качала головой:

— Интересные у вас вышли выходные, — произнесла она, когда я закончил. И мне показалось, что в голосе Нечаевой послышалась обида.

— Да оно так как-то само получилось, — развел руками я. — Кстати о мимике.

Я замялся, подбирая слова, и произнес:

— Может быть, вы переедете на время в мой дом, пока идет дело? Не подумайте чего, у меня в доме несколько комнат, просто так будет безопаснее. Да и Виноградова будет вам рада. Она высокого мнения о вас.

Девушка задумалась:

— Признаться честно, с историей про курьера и букет вы меня испугали. Он же и правда может проникнуть на территорию.

— Может, — согласился я. — Причем без особого труда.

Девушка повела плечами:

— Жуть какая. Наверное, вы правы. И мне следует погостить у вас. Если, конечно, ваш Любовь Федоровна не станет возражать.

Отчего-то мысль, что Арина Родионовна какое-то время будет жить рядом, была приятна. Нечаева же встала из-за стола:

— Дайте мне четверть часа, чтобы собраться. А вы пока допьете чай.

— Хорошо.

Девушка вышла с кухни. Я же довольно улыбнулся и сделал глоток напитка. Что ж, своей шуткой мимик сделал даже лучше.

Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. И от этого звонка, все хорошее настроение мигом испарилось. Почему-то сегодня вечером почти все телефонные разговоры были неприятны. Ну, кроме беседы с Беловой.

Я вытащил аппарат из кармана. На дисплее высвечивался номер Фомы. Я нажал на кнопку, принимая вызов.

— У аппарата.

— Вашество, что случилось? — послышался из динамика взволнованный голос слуги. — Приезжаю я домой, «Империала» нет, и дома никого. Только записка, которую оставила Любовь Федоровна. Что вы вдруг переполошились, сами сели за руль, и уехали куда-то.

Я молчал. После звонка «Арины» и рассказа про курьера, доверять голосу из трубки у меня не получалось.

— Фома, напомни мне, кто ты?

— Слуга семьи Чеховых, — растерянно ответил тот. — Я к вам пришел за помощью. Бригадир в доках мне не заплатил.

— Ага. А так история про бродячего кота?

— Ну, животное мое тотемное, — согласился Фома и забубнил под нос. — Я же вам рассказывал. Меня выгнали из деревни за то, что я непутевый.

В голосе слуги прозвучала настороженность:

— Да что случилось-то, вашество?

— Дома расскажу, — ответил я. — Можешь взять такси и приехать за нами к жилому комплексу «Солнечный город»? Адрес помнишь?

— Как не помнить? — буркнул слуга. — Скоро буду.

Я нажал на отбой вызова, убрал телефон в карман, сделал глоток, допивая чай, и поставил на стол пустую кружку.

— Вы еще не уходите? — вновь появился подозрительный Карпович. — Я ни на что не намекаю, но не мешало бы расплатиться, господин некромант. Тут я совершенно случайно, буквально краем уха услышал, что вы собрались дамочку увезти к себе домой. И я вас как мужчина понимаю. Девица хороша и не дело ей тут одной куковать. Но как бы ни вышло оказии, что вы про меня забудете второпях. И вам же потом будет неловко. Ведь мы, русские, не обманываем друг друга.

Я тяжело вздохнул и щелкнул пальцами, призывая тотем. Лучше пусть остынет чай, чем нагреется мое терпение.

Пополнение в доме

Фома подозрительно осматривал машину, и при нашем появлении встрепенулся. Он был одет в синий костюм, голубая рубашка в тонкую полоску оттеняла белый галстук.

— Здравы будьте, Арина Родионовна, — он шагнул навстречу и взял у меня ключи и чемодан.